Неожиданная встреча

Опубликовано Вторник, 02 сентября 2014. в Рассказы

В комнате было темно и тихо. Я стоял около окна и ни о чём на свете не думал. Просто стоял и тупо, ничего не ожидая, смотрел в стекло. За окном лил промозглый осенний дождь. Было видно, как ветер кружил опавшие листья в каком-то грустном вальсе. С каждой минутой становилось всё темнее, и всё хуже виднелся этот странный танец без музыки, ритма и конца. Улица была пустынной — ни людей, ни машин, ни собак. Казалось, что время остановилось. Ничего нету впереди, ничего нету позади. Только листья. Каждый листок своим движением создавал новый отсчёт времени и тут же его заканчивал, прикрывшись другим листком.

Где он? Он затерялся в десятках, сотнях, тысячах, миллионах своих собратьев по улице, городу, всей Земле. Где я? Где-то есть в этой Вселенной, понять бы только где. Я там, где мои мысли, а если их нет… Если бы их не было, я бы был мёртв, а если я сейчас жив, значит и они существуют. Только в неуловимом, эфирном виде. Они также неуловимы, как и какой-нибудь определённый листок в этой сумасшедшей пляске за стеклом. Надо их только поймать в лабиринтах сознания, которое необъятно, как весь существующий мир, как космос. Мы только порой об этом не догадываемся, а это именно так.

В закоулках огромного мира могут спрятаться не только мысли, но и чувства. Кто-то не знает как найти любовь и сострадание, кто-то не подозревает, что где-то прячется честь и совесть. Кто-то мог бы отыскать любой талант, да только не подозревает о масштабах Божьего творения. Человеческой жизни просто не хватает хотя бы на экскурсию по всем дорогам своего же разума. Сорванный листок не может облететь вокруг Земли, человек не может познать себя.

— Хочешь? — раздался голос.

Я вздрогнул. В комнате по-прежнему было темно и тихо. Телевизор не работал, радио молчало. Единственным звуком, долетавшим до меня с улицы, был шорох листьев. «Показалось» — промелькнуло в голове. И тут опять насмешливый детский голос прозвенел серебряным колокольчиком:

— Хочешь?

«Всё, поехала крыша» — подумалось, а вслух севшим от страха голосом я сумел выдавить:

— Чего?

— Крыша на твоём доме стоит пока прочно, я проверял, — захихикал голосок, — а моё предложение заключается в том, чтобы убедить тебя в возможности познать себя полностью. И не в экскурсионном виде, а в энциклопедическом.

— Да кто ты такой? — я бешено завертел головой, пытаясь в наступившей темноте хоть что-нибудь разглядеть.

Голосок ещё сильнее захихикал:

— Пока не захочу, ты меня не увидишь. Но сейчас в прятки играть не хочу, — раздался зевок. — Устал немного за сегодняшний день. Подойди к книжному шкафу!

Я быстрее подбежал к книгам, надеясь, что галлюцинация пройдёт. Но там, в пыли, облокотившись на книжные корешки, сидело существо, похожее на домовёнка. Ростом не больше ладони, в потрёпанной крестьянской одежде, с пушистой рыжей бородой, оно с ехидным прищуром глядело на меня и улыбалось. Когда я открыл створки шкафа, существо встало, не спеша поправило рубаху и протянуло мне руку:

— Ну, здравствуй! Не узнал меня?

Я смог только помотать головой из стороны в сторону. Немного справившись с удивлением, я спросил:

— Домовой, что ли?

Существо закатилось звонким, ни на что не похожим смехом, и забило себя по коленкам крохотными ручками. Отсмеявшись, оно проговорило:

— Нет, ну вообще-то иногда меня и так называют. А знаешь, — немного подумав, сказало оно, — это имя моё любимое. Но ты так и не ответил, хочешь узнать о себе абсолютно всё или нет?

Я аккуратно пересадил домовёнка на ладонь, оберегая другой рукой, чтобы он ненароком не соскользнул вниз и тихонько опустился в кресло. Дыхание перехватывало от ощущения сказочного чуда. Не зная, что ответить, я его спросил, совершенно неожиданно для себя:

— Скажи, а для чего тебе это надо? Наверняка ведь что-то взамен попросишь!

Домовёнок улыбнулся:

— «Фауста» начитался? Можешь быть спокойным, я не Мефистофель. Мы с ним даже пару раз ругались по поводу его хулиганских привычек. Шалопай! — он чуть смущённо пожал плечами. — А я помогаю совершенно бесплатно, вот! Пусти меня!

Домовёнок выкарабкался из моих рук и побежал вприпрыжку по креслу. Ловко вскарабкавшись на подлокотник, он сложил руки на груди и требовательно на меня взглянул:

— Так ты мне ответишь или нет, а то у меня дел ещё куча!

— Нет, нет, не исчезай, пожалуйста! — я заёрзал на кресле, боясь, что чудо исчезнет. — Скажи, а если я всё буду знать… ну, как бы… для чего… дальше…

— Ладно, не мямли. Я понял твой вопрос, — вздохнул домовой. — Ты оказался умный парень. Все до тебя сразу безоговорочно соглашались. Суть в том, что интерес жизни в некоторой неизвестности — будущего, своих возможностей, познания нового. А так… — он махнул рукой.

— Что так?! — я удивился.

— Да дураки! — домовёнок проникновенно уставился на меня большими обиженными глазами. — Разве я им это даю для того, чтобы они отказывались от жизни? Я же насильно никому не навязываю этот подарок. Все сами просят.

— Стоп! Я ни о чём не просил. Я просто стоял у окна и ни о чём не думал.

— Вот именно, не думал, — домовёнок опять просиял счастливой улыбкой. — А неосознанное стремление знать всё на свете уже сформировалось. Понимаешь, оно есть у каждого человека, но у тебя в тот момент оно было самым сильным. Вот я к тебе и прилетел.

— А как ты узнал?

— Извини, профессиональная тайна, — домовой развёл руками. — Такая моя служба! Ну так как, отправляемся в путешествие или нет?

Я поднял его и подошёл к окну. На улице уже совсем стемнело и теперь нас с моим нежданным гостем освещал лишь бледный свет уличного фонаря. Он с интересом глядел на меня и его глаза были одновременно мудрыми и наивными. И я понял, глядя на это смешное существо, что жизнь потому и коротка, чтобы новизна её не исчезала никогда, какими бы насыщенными не были наши дни. Жизнь — дорога неизвестности, а мы — её пионеры.

— Нет! — ответил я твёрдо.

— Молодец! — улыбнулся домовёнок, и тут же засуетился. — Ну, всё, пока! Я полетел, а то мне некогда. Удачи тебе!

И он исчез. Просто испарился, как струйка дыма на ветру. А я стоял у окна и радовался тому, что жизнь, интересная и неизвестная, продолжается.